Интересная статья
Девять лет дон Педро Гомец
По прозванью Лев Кастильи,
Осаждает замок Памбу,
Дон Педро, осаждающий Донецк, конечно не Лев Кастильи и осада длится не девять лет. Но общее в этих двух ситуациях есть. Дон Педро (который Лев Кастильи) выморил за девять лет свою армию, строго соблюдая обет питаться исключительно молоком. Петр (тоже Педро, если по-испански) Порошенко, вместе с армией маринуется минскими соглашениями.
Не то, чтобы Петр Алексеевич соблюдал договоры так же свято, как его испанский тезка обеты. Скорее наоборот, он нарушает все, что может нарушить и хотел бы нарушить даже то, чего не может. Но, как это часто бывает, его желания не совпадают с его возможностями. Вот и давайте разберем желания Порошенко, возможности Порошенко и посмотрим, как могут (не обязательно будут, но с высокой вероятностью могут) развиваться события в ближайшие дни, недели, а возможно и месяцы.
Объяснения российского руководства нашим «друзьям и партнерам», что Минска 3 не будет и в этом смысле «альтернативы Минску 2 нет» прозвучали уже на всех уровнях, вплоть до самого высокого. Думаю, что даже любители искать в заявлениях Кремля двойной, тройной и т.д. смысл согласятся с тем, что трактовать эти заявления можно исключительно однозначно – срыв Минска 2 будет означать войну на уничтожение киевского режима.
Чтобы осознать значение этого заявления давайте вспомним причины заключения минских соглашений. Ситуация складывалась следующим образом:
Летом 2014 года украинская армия имела достаточно сил, чтобы разгромить ополчение и взять под полный контроль территории ДНР и ЛНР.
Россия не могла допустить подобного исхода событий, поскольку это было бы крупнейшее геополитическое поражение, полностью нивелирующее эффект не только от возвращения Крыма, но всей российской политики, начиная с войны 08.08.08.
Россия не могла официально послать на Украину войска. Это было чревато в худшем случае началом большой европейской войны, за которой благожелательно наблюдали бы из-за океана США. В лучшем – консолидированной экономической блокадой России со стороны Запада и политической изоляцией (сегодняшние союзники бы тоже отвернулись). И еще неизвестно какой из этих вариантов на самом деле лучше.
Тем не менее, в приграничных районах (на глубину 50-150 километров от границы) Россия могла организовать «отпускную» кампанию. Причем в отпуск массово отправлялись не только военнослужащие, но и техника, боеприпасы, ГСМ и т.д.
Таким образом, украинские войска можно было эффективно громить в коротких кампаниях вблизи границы, но для большого освободительного похода у ополчения не было ни сил, ни квалификации. Чтобы их не перебили по пути пришлось бы отправить в отпуск минимум несколько дивизий со всей техникой и силами обеспечения и поддержки. Это автоматически приводило к неоправданным издержкам (см. п. 3).
Стороны оказались в патовой ситуации. Вооруженные силы Украины не могли разгромить ополчение (каждая их атака заканчивалась очередной «отпускной» кампанией и разгромом). Ополчение без поддержки российской армии было неспособно наступать вглубь украинской территории. Россия послать войска не могла.
В результате возник Минск и стороны начали играть до первой ошибки противника (как в детской игре в гляделки – кто первый сморгнет, тот и проиграл). Москва использовала паузу для создания из разрозненных отрядов регулярных вооруженных сил ДНР и ЛНР, стабилизации государственного управления, а также выдавливания (в том числе и под угрозой ликвидации) разного рода мародеров, отжимщиков и прочего неадекватного элемента. Следующим пунктом, за военным шло государственное строительство и восстановление экономики.
Киев лихорадочно восстанавливал боеспособность частей и соединений, потерпевших поражение в августе-сентябре 2014 года. Справедливо полагая, что второй раз после лета 2014 года провернуть трюк с отпускниками России будет гораздо сложнее (США тоже готовились поймать за руку и предъявить всему миру «доказательства агрессии») украинские власти (вернее, конечно, их американские кураторы – сами местные «интеллектуалы» до этого бы не додумались) торопились перейти в новое наступление, пока ополчение еще не обрело нормальную боеспособность.
Попытка была предпринята в январе-феврале 2015 года. Зимние бои показали, что ополчение уже способно обороняться практически без помощи крупных контингентов «отпускников». В основном были необходимы инструкторы, советники и обладатели дефицитных армейских специальностей (а также боеприпасы, запчасти, ГСМ, техника). Но вот провести наступательную операцию (даже такую ограниченную, как срезание дебальцевского выступа) самостоятельно ополчение пока не в состоянии.
В результате возник Минск 2, в ходе которого были исправлены некоторые огрехи, допущенные при составлении документов первого Минска, а Франция и Германия (и это очень важно) стали гарантами исполнения Киевом договоренностей. Но в целом была зафиксирована та же ситуация позиционного тупика. Не воевать Киев не может ни по внутренним (не поймут собственные нацисты, составляющие вооруженную опору режима), ни по внешним (воевать требуют США) причинам. Наступать первым нельзя. Ополчение же наступать не собирается и свято блюдет дух и букву Минска.
Киев, который при помощи США к маю восстановил боеспособность разгромленных зимой частей, к концу июня практически создал новые ударные группировки. Но наступать все так же нельзя – Минск не велит. А Минск гарантирован Берлином и Парижем, которые, конечно, союзники США, но не до такой степени, чтобы публично, на глазах всего мира растоптать свою репутацию.
Развернутые в наступательные порядки войска ждут приказа и потихоньку разлагаются. Скоро наступит сезон дождей и распутица. В сентябре должны быть уволены в запас военнослужащие 3-й волны мобилизации (самые опытные и обстрелянные). Угля нет. Газовые контракты на зиму не заключены. Германия усиленно запасается газом, не оставляя сомнений в том, что она не желает зависеть от украинского транзита и не хочет, как в прошлом году, платить России за газ для Украины, чтобы украинцы не воровали из трубы газ, идущий в ЕС. Приближается крах, отсрочить который может только война. Надо наступать. Но наступать нельзя. Минск не велит.
Керри на недавней встрече с бизнесменами признал то, во что никак не желали верить наши алармисты – Берлин и Париж практически перестали следовать в фарватере курса Вашингтона в украинском кризисе и американская администрация боится открытого мятежа франко-германского ядра в ЕС. Тем более, что данная позиция будет поддержана большинством европейцев, кроме Великобритании, Польши и прибалтийских лимитрофов. Срыв Минска стал для Киева невозможным политически. Как нарушение обета для дона Педро (который Лев Кастильи). Надо было заставить сорвать соглашения ополченцев.
С этой целью Киев постоянно организовывал террористические обстрелы мирных городских кварталов и нагло пренебрегал всеми пунктами минских соглашений. Украинские власти и их американские хозяева пытались добиться нервного срыва у ополченцев. Создать ситуацию, в которой в Донецке, Луганске (а может быть и в Москве) подумают, что закон, справедливость и международное право на нашей стороне. Соглашения Киев не выполняет, города обстреливает, а начнем-ка мы на него наступление.
Но мечтающие о компромиссном мире Париж и Берлин возложили бы вину за срыв соглашений не на того, кто пренебрег выполнением своих обязательств по адаптации законодательства, а на того, кто первым начал военные действия. Это они дали понять совершенно недвусмысленно, настойчиво попросив продлить действие Минска на 2016 год, так как украинская сторона «не успела его выполнить». В результате, ополчение ждало, когда под давлением фактора времени и разлагающейся армии Киев пошлет войска в наступление на Донбасс, а Порошенко надеялся, что террористические обстрелы вынудят ополченцев ударить первыми.
В последние недели обстрелы резко усилились. Это свидетельство того, что Киев не может больше ждать и предпринимает последние отчаянные усилия спровоцировать ополчение на атаку.
У нашего Педро (который не Лев) остается выбор между плохим и очень плохим. Либо ему надо «нарушить обет» и двинуть войска в наступление, надеясь на чудо. А чуда не будет. США не смогут заставить Париж и Берлин «не заметить агрессии» и Европа будет молчать, когда Россия начнет операцию принуждения к миру. Либо ему надо усилить обстрелы настолько, чтобы Донецк начал на глазах превращаться в пыль и щебень (причем весь), а люди гибнуть сотнями и тысячами. Но тогда Россия, как один из гарантов Минска, будет иметь только один способ реагирования – поднять авиацию и разнести вдребезги украинские артиллерийские позиции, а заодно с ними и бронетехнику проредить.
И Франция с Германией тоже особо протестовать не станут (разве что сожаление выскажут). Можно делать вид, что не понимаешь, откуда прилетел один снаряд или десяток снарядов. Можно не замечать жертвы, когда от случая к случаю гибнет то один, то три, то пять человек. Но когда уничтожается город-миллионник, а люди гибнут сотнями, «не заметить» и «не понять» нельзя. Цинизм политики имеет свои пределы, он рационален – политик не может и не будет отрицать очевидное.
Итак, Порошенко должен выбрать между переходом в наступление, влекущим срыв Минска и отказ ЕС от поддержки его режима, и последней гигантской кровавой провокацией, после которой его может спасти только победа (а победу одержать он не может).
Конечно, можно было бы поступить как его литературный тезка:
«Их собрал дон Педро Гомец
И сказал им: "Девятнадцать!
Разовьем свои знамена,
В трубы громкие взыграем
И, ударивши в литавры,
Прочь от Памбы мы отступим
Без стыда и без боязни.
Хоть мы крепости не взяли,
Но поклясться можем смело
перед совестью и честью;
Не нарушили ни разу
Нами данного обета…»
Но украинский Педро, в отличии от кастильского, не волен принять решение о прекращении военных действий. Да и весь украиснкий политикум настолько оторвался от реальной жизни, что не представляет себе, что войну в Донбассе можно закончить иначе, чем победой украиснкого оружия. Так что выбирать наш Педро будет из двух зол (наступление и провокация). И что-то мне подсказывает, что боясь продешевить он выберет сразу оба.
Ну а тогда:
«Настает уж год десятый.
Злые мавры торжествуют…»
